Ты же мудрый. Ты же гораздо старше семи грехов. Хоть однажды спустись, по-отечески расскажи мне:
почему все, что ближе к сердцу, режется, как стекло, и ни шрамы, ни душу
не вылечить на латыни, не залить коньяком, не закутать в чужих духах,
почему эти шрамы выжжены на стихах, в каждом слове/в каждом, как ни молчи,/
остается имя его , ключи, его голос... и дальше, где ни шагай - нескончаемый скол, бесконечный край…
Ты же мудрый. Гораздо старше, чем мой мирок, перепой меня заново, вылепи снова, Бог,
из гранита ли, серого камня ли, вылей в сталь, только гнуться б в руках его восково перестать …
почему все, что ближе к сердцу, режется, как стекло, и ни шрамы, ни душу
не вылечить на латыни, не залить коньяком, не закутать в чужих духах,
почему эти шрамы выжжены на стихах, в каждом слове/в каждом, как ни молчи,/
остается имя его , ключи, его голос... и дальше, где ни шагай - нескончаемый скол, бесконечный край…
Ты же мудрый. Гораздо старше, чем мой мирок, перепой меня заново, вылепи снова, Бог,
из гранита ли, серого камня ли, вылей в сталь, только гнуться б в руках его восково перестать …