Ты цветок, который расцвел в пустыне
на истлевшем прахе моей святыни,
чтобы быть взлелеянным мной отныне
и вовеки грешных моих веков.
Всё уже не может быть по-другому,
потому что я ощущаю голод.
Я тебя ласкаю сильней рукой и
ты сам так тянешься за рукой
с безотчетной тягой отдать и сдаться
и мольбой возможности прикасаться...
Опьяненный ритмом твоих пульсаций,
припадаю жадным до плоти ртом...
Ты рожден податливо-легкоплавким
и моим губам отвечаешь влагой,
ты такой, что только лакать и плакать,
никогда не думая - что потом?
Я хочу насытиться, не поранив
с голубыми жилками бледный мрамор
шелковистой кожи, моей по праву
принадлежности твари руке творца.
Я тебя трепещущим невесомо
сотворяю каждым движеньем снова,
я хочу упиться белёсым соком,
к твоему источнику прирастать
первобытно-алчущими губами
и вычитывать вены как буквы брайля,
чтобы ты забыл тех, кто раньше брали,
потому что ты для меня святой.
На тебе останутся отпечатки
поцелуев, чтобы ты мне кричал и
от крика все открывались чакры...
Чтобы ты во мне вырастал цветком...