Сучка

Ты в аут щелчком нашу сказку, садист-самоучка.
Зальешь свои раны зеленкой эпистолярной.
Засадишь ногой по стене и процедишь: «Сучка!
Проваливай лучше в мирок свой карманно-странный.»
И водки рывком грамм так двести - тебе спасеньем.
Задушишь эрекцию /пофиг на что/- обидой.
Сотрешь мои рифмы, истерики и откровенья,
И будешь лелеять свои эгоизм и либидо..
И клясться себе, что забудешь, что так, мол, и надо..
Что это всего лишь затишье..Не пораженье..

А я, когда злюсь, буду так же ругаться матом
И просто смеяться, что сучка- предназначенье.

---

---

В программе с паролем "жизнь" снова системный сбой.
Есть силы? Перегрузись. Нет? Уходи в запой.
Хлебай из дрожащих рук, из кратера жадных глаз…
Пей сердца чужого стук под обнаженность фраз.
Реаниматорам душ- наш откровенный респект,
Фанфары, ритмичный туш и пионерский привет…
Лелей в себе самообман, другому детей рожай.
При встрече вильни хвостом..Или задень невзначай.
Наплюй с колокольни на то, что он без тебя не может…
И пусть от своей невъебенности тебя по ночам корежит.

---

нежность

Скажи мне, куда убежать от дурацкой нежности, что кляксами чувств расплескалась в душе-промокашке..
Даю ей пинка, а она с покаянием грешницы назад приползает, чтоб ночью, шурша бумажками,
Царапать безумные мысли пустыми печальками../ты знаешь, мой мальчик, писать не умею на радостях/..
У нежности вкус пронзительный... мятно-миндальный.
Оскоминой скулы вяжет, сочится сладостью,
Стекает в рецепторы тяжестью гени/т/альной,
Коленки сгибает от глупой дрожащей слабости…

Как хочется в хлам эту тысячу злых километров...
В клочки/ на куски/ в пепелище/ на дно ржавым якорем.
И нахрен послав все е-майлы и ворох конвертов,
Обжечься тобой в полоумьи весенне-слякотном.

---

В ней одр и ложе, в ней крест и дыба. Духи и яд – а какой флакон! Клеймо опасного логотипа. В стихах изящество и жаргон, манеры леди и душеедки… Идей убийственный арсенал. Такая женщина – случай редкий. Блажен, кто верил, обрел, познал, что выходить из немого пата куда сложней, чем туда попасть. Что рабство - это всегда припадок, когда не вялотекуща страсть. Что если хрупкое это тельце покажет видом своим: нельзя, пробьют инстинкты рабовладельца - вот как угодно, сейчас же взять, поработить но… прибит падучей, считай, под даму заход шохи. Тот самый пат. Но зато он учит о ней красиво страдать стихи о том, что ныне, а также присно, вовеки будет, как есть сейчас: любовь коварна, а страсть капризна. Стервозна малая только часть. А ей, конечно же, душу рвать бы, а как иначе? Да только вот до завтра хрен там, ну а до свадьбы не факт, что пишущий доживет. И прав Есенин – душевным ранам и заживлению их внимать читатель будет довольно рьяно, тем паче – если в них перемать. Но он страдателю фиолетов, пусть черен глаз его, кос, лилов… Дурак - не лесом он ходит, Летов! Дурак - в 3 соснах трех самых слов. И нет в любви никакого энда. В ней не уходится, уходя. Где выброс 5-го элемента, уединиться потом хотят.
Лагуна… нежности море… Брызги.
И что б ответила тишина?
Что ты влюблен – то есть в зоне риска. Тебе спасенье одно – она. Нырнуть в нее и вдыхать торнадо. Ее стон - хор из Плавалакун.
Постельный остров. Робинзонада.
И словно метки
Недель?
Секунд?
По всей спине и в душе зарубки ее отточенных ноготков.
Но нежный ангел, воздушно-хрупкий… В минуты страсти он не таков!
А мысль-буравчик уже налево
В кольце сюжета не гонит ток.
Бывает так, что двойные блефы
Ведут к тому,что не врет никто.
И очень хочется верить в это.
Хотя опять же расклад такой
Он для дешевенького сюжета,
Хоть на бумаге и дорогой.
Кто б мог подумать, что столько слюнок
Он вызывает, довозбудив.
Порой и надо сказать «Люблю», но
Язык зажеван, заел мотив -
Дуэт двух стонов
Надрыв в вокале
Аккомпанируют дыба, крест и пульсы.
Быстро мы привыкали -
Тем дольше тяга не надоест.
Клеймо опасного логотипа.
Штрих-код царапин. Как знак «мое».
Рабовладелица.
Крест и дыба
Но что ж так хочется на нее?

@темы: "ОНА"

---

Этот мальчик [внутри меня]

Мальчик под героином [что внутри меня] не умеет быть милым,
Не нуждаетЦЦа в понимании ближних,
До смерти боитЦЦа стать кому-то необходимым.
Мальчик [внутри меня] в поисках новой дозы
Давно потерял паспорт и не хочет быть взрослым,
Он пишет рэп на немецком, а Толстого считает сложным.
Мальчик-дурдом [внутри меня] в период ломки
Швыряет в людей бутылки и смеетЦЦа над этим громко,
Режет осколками вены, а потом кровью рисует на стенах.
Мальчик-****ец [у меня внутри] мешает героин с солью,
Часто занимаетЦЦа сексом и никогда – любовью.
Если стреляет, то только в спину, своими руками роет себе могилу.
Этот странный героиновый мальчик
[что живет у меня внутри] никогда не плачет.
Не помнит имён бывших, носит на шее (инь)Янь.
Этот мальчик [внутри меня] постоянно от кайфа на небе,
Он лжет обо всем, всегда, и сам никому не верит.
Этот мальчик, просто поверь мне, самая последняя дрянь.

---

ВЕРНОСТЬ

ВЕРНОСТЬ.
слово, как в горле кость.
заучи наизусть – от блажи до дрожи,
говорят, моя тётка была такой же,
говорят, у нее был хороший вкус.

каждый из них склонял на все лады ее имя.
каждый из них говорил – не могу,
не-могу-не-могу-не-могу представить тебя с другими…

одного никогда не было рядом, когда он был нужен,
другой бил ее по лицу, потому что считал себя ее мужем.
третий рыдал ей в трубку: «я на всё готов»,
но это было всего лишь несколько глупых, красивых слов…
четвертый говорил – ты сука отправишься в ад.
а она улыбалась криво –
правды нет.
ибо каждый из нас виноват.
я уже забыла то время, когда я и правда была святой.
но к чувству Святости привыкаешь с первой затяжки –
это полный отстой.
я выворачиваюсь наизнанку в припадке духовной тошноты.
и никто из вас, ни один, не заполнит моей пустоты.

говорят, она была очень близка с братом – моим отцом.
он до сих пор вспоминает о ней, но держится молодцом.
говорят, они даже трахались – но это конечно бред.
он рассказывал – только с ним она еще сохраняла свой Свет.

ВЕРНОСТЬ
что она значит для бывших святых,
разрушающих ось
мира, в котором ничто из обещанного не сбылось?
мира, в котором твой Свет просто некому взять.
где каждый, кто Ищет – в итоге всегда превращается в блядь.

---

Не воспитайте мальчика козлом,
Зацикленным на сексе и продажах.
Пусть даже Вы - и женщина с веслом,
Но всё-таки Вы - женщина, мамаша.

Ведь каждого злодея-мудака,
Идущего вприпрыжку с сеновала,
Старушка-мать качала на руках
И в розовую жопку целовала.

И говорила:" Деточка, ты знай,
Все женщины хитры и меркантильны.
Они колдуют, чтоб пришла весна,
И заставляют, чтоб за них платили.

Тебе я настираю труселей,
Борща насыплю в банку от горошка.
Ты - самый лучший мальчик на земле.
Твой папочка - гондон, а ты - хороший."

И деточка, впитавший с молоком,
Концепцию обиженной мамаши,
Растет самовлюбленным мудаком,
Зацикленным на сексе и продажах.

Сола Монова

---

01.09.2012 в 02:11

Пишет  .Кайлиана.:

Летняя ведьма.
Моё чудовище воет где-то за стенами нашего черного замка.
Я закрываю глаза и мне кажется, что, вместе с сотнями вспышек факелов, наступила зима.
_

Когда я была совсем юной девушкой - мне всё давалось легко. Я сплетала счастье из ветра и первых весенних рос, обвивала свои волосы яркими лентами и даже нежные голубые цветы, которые росли на речном берегу, не могли сравниться с глубокой синевой моих глаз. Каждую летнюю ночь в мой маленький домик, на самом краю речного селения, приходили заблудшие и истерзанные люди, чтобы поклониться моей красоте и поверить в мою ворожбу. И я дарила им своё, вытканное из небесных узоров, счастье, не скупясь, врачевала их больные сердца и души. "Летняя ведьма" - поговаривали в далёких больших городах. "Летний ангел" - благоговейным шепотом повторяли паломники.
А холодной зимой я запиралась в своём маленьком тёмном домике, и читала старинные книги. Не разжигая огня.
Они согревали мне руки, дарили мудрость и сохранялимою жизнь, слабой искоркой вздрагивающую от каждого порыва ледяного северного ветра. "Ишь, спряталась. Цветочек-то зимы боится!" - перешёптывались поварихи и прачки. "Она погибнет в тот же миг, как её нога коснётся зимнего снега" - передавалось из уст в уста простое пророчество.
А я сидела у окна с очередной книгой в руках и смотрела потерявшими синеву глазами, как суетятся бедные, измученные люди, под смертельно опасным для меня снегом, и ждала. Приходила весна, а за ней начиналось бескрайнее лето. И синева вновь возвращалась в мои глаза, и руки послушно вплетали яркие ленты в блестящие волосы.


За волчьим лесом, не далеко от речного селения, на высоком вороньем холме, стоял заброшенный старый замок. Даже чёрные птицы, чьим именем люди прокляли это место, не смели приблизиться к самой маленькой башенке, коснуться ограды, давно покрывшейся рыжиной ржавчины и тлена. Люди твердили мне и друг другу: "Стены не забывают зла".
Но он манил меня так отчаянно... Каждый камень могучего замка кричал и плакал в моих предрассветных снах, умолял меня явиться на зов, очистить его от боли и памяти.
И, в канун своего двадцатилетия, я решилась. Я распустила свои яркие ленты, надела лёгкое белое платье и отправилась в путь, босиком ступая по раскалённым дорожным камням. Мои бедные слабые люди плакали, глядя мне в след. Только маленькие дети и некоторые старики улыбались и верили: "Она не может сгинуть в этой громадине. Только зима способна убить нашего Летнего ангела".


Тяжелые ворота открылись бесшумно, пропуская хрупкую вспышку тепла и света - мой тоненький силуэт. Колючие кусты расступались и, казалось, уползали в тень, боясь коснуться моего тонкого летнего платья. Вверх по винтовым лестницами, затем пустынными коридорами.... Старых замок вёл меня, смыкая привычную тьму за моей спиной.
Я шагала без страха, босые ноги ощущали холодный мощеный пол. Ощущали пахнущий сыростью камень и что-то ещё, медленное и вязкое, уползающее в незаметные щели, стоило только опустить взгляд.
Всё выше и выше, в главную башню. Я толкнула руками тяжёлую дубовую дверь. Она распахнулась так быстро, как-будто всю жизнь ждала только меня. Глубокий вдох, ещё один шаг, и.... Яркий свет ослеплял и жёг сильнее, чем золотое июльское солнце. Когда я смогла снова открыть глаза - на меня смотрела прекрасная молодая девушка. Светлые волосы убраны разноцветными лентами, тонкие белые руки, алые губы. И даже речные незабудки не могли бы сравниться с синевой её глаз... Я протянула руки к видению, и моё отражение в старинном серебряном зеркале, тоже сделало шаг вперёд. В миг, когда наши пальцы сомкнулись, пыльное стекло прочертила глубокая молния трещины. Заголосили, засмеялись, заплакали тысячи каменных голосов. И время остановилось для меня.

С того момента я не покидала, ставший уже моим, заброшенный замок. И, вскоре, в его окна начал пробиваться солнечный свет, шипастые кусты в садах покрылись алыми и белыми розами. Забили журчащими струями фонтаны, исчезли тени. Мой замок возвращал себе утраченное когда-то великолепие. Только трещина на прекрасном зеркальном стекле становилась всё шире и глубже, и всё громче рокотали голоса, забившиеся в её темноту.
Моё двадцатое лето вскоре закончилось и наступила зима. Но не книги уже согревали мои пальцы. Не они сохраняли мне жизнь. Я больше не покидала комнаты с зеркальным стеклом, не отрывала взгляда, стараясь запомнить каждую благородную линию на своём безупречном лице, каждый томный изгиб своего гибкого статного тела. Только всё чаще мне казалось, что что-то смотрит на меня из глубины моих собственных глаз.


Минули месяцы. Старый замок был теперь совсем светлым, но птицы по-прежнему на прилетали в его сады. Только люди перебороли страх и уже в замок потянулась длинная вереница моих усталых паломников. Я улыбалась им, как и раньше, но ни один из них не вернулся назад. Что-то изменилось во мне, но тогда ещё я этого не замечала... Я наняла слуг из числа молоденьких девушек, что выросли на родном мне речном берегу, чтобы они следили за моей красотой. Иду, чтобы та расчёсывала мои золотистые волосы. Аду, чтобы она увлажняла маслами мою нежную белую кожу. Зару, чтобы шила шелка моих одеяний. Дару, чтобы набирала горячие пенные ванны. Последней я призвала к себе Розу, чтобы она готовила изысканные кушанья и подавала их в излюбленную мной комнату с зеркальным стеклом. Все девушки были юны и прекрасны, как первые цветы. Но даже их красота меркла рядом со мной.


Так пролетело пять долгих лет. Я любовалась своим отражением, когда в комнату вошла Роза, с подносом чёрного винограда. Но миг её лицо отразилось в моём серебряном зеркале. Чёрные блестящие кудри спадали на нежный высокий лоб, а зелёные большие глаза сверкали в свете настенных свечей... Это длилось лишь миг, она наклонилась к столу и её отражение исчезло, в зеркале вновь проступило моё лицо. Я не отрывала глаз и никак не могла поверить... То, что смотрело на меня с той стороны стекла, уже не светилось истинной красотой. Редкие седые волосы едва прикрывали ввалившиеся щеки, глаза потеряли свой блеск, линии тела размылись. Я закричала. Комната вторила мне эхом тысячи голосов. Стекло брызнуло осколками. И то, что давно желало прорваться наружу, наконец получило своё.
Огромный зверь, не похожий ни на что, что я видела раньше, издал оглушающий рык, которому, казалось, вторило всё моё естество. Я сидела на полу и спокойно смотрела, как кричит и пытается вырваться из ядовитых когтей прекрасная черноволосая Роза. Всё было кончено очень быстро. Зверь вернулся в свою зазеркальную обитель и серебряные осколки вновь слились воедино и стали моим зеркалом. Вся прежняя красота вернулась ко мне в тот миг, когда зверь вырвал глаза и сердце юной черноволосой Розы.
Девушки не спрашивали ничего. Я сама сказала им, что Роза отпросилась домой, к своей больной матери. Они верили мне, а я ласково улыбалась им и уходила назад, в страшный шёпот своей излюбленной комнаты.


Каждый месяц всё повторялось вновь и, с каждой смертью, моя красота пламенела всё ярче. Чудовище уже не уходило обратно в свой шепчущий мир, а пряталось где-то в закоулках переплетающихся коридоров. Вскоре замок опустел, а из моих служанок осталась одна лишь длинноволосая Ида. Она отменно выполняла всю работу и была тиха и невзрачна, словно маленькая мышка. Моё чудовище скребло ночами холодные камни древних стен, я шептала во сне имена отдавших мне красоту девушек и ветер разносил их по путанным галереям старого замка. Но длинноволосая Ида всегда была вежлива и никогда не спрашивала ни о чём. Только трудилась дни напролёт и читала ночами старые тяжёлые книги, как когда-то делала я сама.
Время двигалось вперёд и наступило новое жаркое лето. Только замок остался холодным и тени вернулись на свои обжитые места. Моя красота иссякала с каждым днём. Я рычала ночами и скребла ядовитыми когтями заплесневелые серые стены в бессильной звериной ярости. А по утрам мне спокойно улыбалась невзрачная Ида и подавала завтрак в тонких фарфоровых сервизах. Отчаянье грызло меня, моя красота не должна была угаснуть.
Размытая тёплыми дождями дорога безошибочно привела меня к селению на речном берегу, поросшем ослепительно-голубыми незабудками. Была точно такая же июльская ночь, как и когда замок ещё только манил меня. Две сущности, два отражения, слились воедино. Три прыжка, взмах когтистых лап - и охота закончена, а на земле передо мной раскинув руки лежит окровавленная и безглазая тряпичная кукла, ещё минуту назад смеявшаяся таким звонким, живым смехом.
Из ночи в ночь я выходила на охоту. А утром, просыпаясь в своей постели, первым делом кидалась к возлюбленному зеркалу, любуясь вновь возвращенной себе красотой.
Всё текло своим чередом, мои руки почти полностью связали привычки. И я не слышала - не хотела слышать! - что простые люди в селении всё решительнее кричали: "Летняя ведьма связалась с Дьявлом!".


И вот однажды мой привычный стеклянный мир дрогнул и рассыпался звоном зеркальных осколков. Близился час охоты. Бурая шерсть на моей спине подрагивала, я разминала лапы в нетерпении. Но в эту ночь моим когтям не суждено было отведать крови. Ворота открылись тихо и решительно, пропуская мужскую толпу, пестрящую факелами и вилами. Замок на Вороньем холме жаждал вернуть своё. Я била шипастым хвостом и крушила мебель в бессильной ярости. За спиной тихо отворилась дверь. Ида, моя длинноволосая мышка Ида, уверенно вошла в мою любимую комнату и лёгким движением набросила на мощную шею зверя тусклую медную цепочку, найденною в самом далёком подвале.
Она разорвала нас. Меня и моего зверя... Раскидала в разные стороны. Лишила сил.
_

Я стою в центре рыночной площади. Руки стянуты разноцветными шелковыми лентами, седые волосы скручиваются и темнеют от жара. Мои слабые, бедные, беспомощные люди смотрят с ненавистью на немощную старуху, ту самую Летнюю ведьму, которая отдавала им по крупицам сплетённое из ветра и росы истинное счастье.
Стены не забывают зла.
Огонь поднимается всё выше, но я не кричу и не чувствую боли.


Моё чудовище воет где-то за стенами нашего черного замка.
Я закрываю глаза и мне кажется, что, вместе с сотнями вспышек факелов, наступила зима.




автор: .Кайлиана.
/простите, что своё. Просто порой хочется, чтобы хоть кто-нибудь прочитал то, что я пишу в пустоту./

---

29.04.2012 в 19:40

Пишет  Жизня:

Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо - опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только..............(с)

---

31.05.2012 в 01:23

Пишет  Я настоящая:

Мои руки – высоковольтная линия, а пальцы – оголённые провода…
Дотронься до них! Ты – боишься… Да, ты можешь получить ожёг,
А, можешь и наоборот – мощный энергетический заряд, которого
хватит тебе на всю жизнь! Это зависит от тебя, от того, какой
ты человек… Каждый – получает по заслугам: здоровье, талант,
богатство, друзей, славу, покой…Или – огромную – всепоглощающую
любовь! Что выбрал ты? А, круто… Ты выбрал то, чего не было в
списке - в моём списке, ты выбрал…секс…Удовольствие для тела…
Значит, с душой у тебя – напряжёнка… Потому-то мы и оказались
рядом – я должна была разбудить твою душу, пригласить её в жизнь!
А я – не сумела… Знаешь, если бы я знала, что в момент моей смерти,
моя душа станет твоей – я бы умерла! И… осталась с тобой – навсегда!
Жаль, что это – невозможно…и мы – будем жить дальше, как умеем,
каждый – сам по себе, любимый мой… Я, пока ещё могу тебя так называть –
ещё не сказано последнее слово, ещё не сделан последний шаг… Шаг –
от тебя! Навсегда! Как мне пережить это?! Скажи, ведь ты же – доктор,
ты должен знать всё – о жизни и смерти!? Если сердце разрывается на
части - я смогу выжить, вопреки всему?! Как?! Зачем?! Мне бы…
возненавидеть тебя, и было бы легче… Но, я – не могу! Не имею на это
права… Ведь я хочу, чтобы у тебя, по прежнему - всё было хорошо…
Но, пусть меня – тебе, никто не сможет заменить! Пусть моё место
в твоей жизни – навсегда останется вакантным…
И, когда, в очередной понедельник, ты увидишь передачу «Жди меня»,
будто электрический разряд пронесётся в твоём мозгу мысль:
«А, ведь она сейчас тоже смотрит эту программу…Это то общее, что
Есть у нас. Передача закончилась, почему же – предательски молчит
телефон?!» А время – ещё не позднее…можно выйти на улицу, и – по
чистому первому снежку – догулять до почты…И позвонить…И –
услышать голос, ещё недавно – родной и желанный… И – почувствовать,
что Ангел – Хранитель у тебя – всё ещё есть! И будет…всегда!
Мои руки – высоковольтная линия… Мои пальцы – оголённые провода…

Ковалева Елена

---

На холодной кухне, пустой и серой, отчего-то боль умножалась вдвое.
Я устала биться в немую стену, не пора ли выдохнуть "Бог с тобою..."?
Я устала, слышишь, до слез и крови. Мои пальцы сломаны, сердце - тоже.
Если это - то, что зовут любовью, я, пожалуй, больше не буду, Боже.

На холодной кухне в попытках тщетных сделать вдох и вновь возвращаться к бою
Я была прозрачной и незаметной, и любовь шептала мне: "Бог с тобою..."
Я устала слышать, что нет ответа - рикошетом мне же мои снаряды.
Я, конечно, встану, но ты на это дай мне силы, Боже, ведь ты же рядом.

На холодной кухне пустой и серой пахло кофе, дымом и едкой болью.
Я лечила сердце, ломала нервы и стихи читала сама с собою.
Я тебе пыталась найти замену, но никто сравниться не мог с тобою.
Я устала биться в немую стену. Я устала, Боже, болеть любовью.

---

12.05.2012 в 11:25

Пишет  se1:

Осенние ведьмы
Осенью ведьмы заманчиво рыжие,
пялят глазищи свои бесстыжие,
карие, синие, светло-зеленые -
осенью ведьмы всегда обновленные,
курят с улыбкою трубки вишневые,
нижут на ниточки бусины новые,
варят глинтвейны и кофе с корицею,
осенью ведьмам ночами не спится.
Кошки мурлычут, тихонечко ластятся,
время течет, понапрасну не тратится,
ведьмы колдуют в преддверии дождичков,
режут коренья серебряным ножичком,
зелья мешают в котлах поварешками,
о чем-то мечтают и смотрят в окошки.
Там, за окошками, в дальних просторах,
видится им то, что сбудется скоро,
видятся тайны, мечты и желания,
ведьмы глядят и творят предсказания.
Хочешь - не верь, но сбывается истинно
то, что рассказано ведьмами искренне,
то, что прочитано между страницами,
то, что вязальными создано спицами...
Ведьмы не плачут и медленно старятся,
просто живут, о себе не печалятся,
падают вниз и взлетают к закатам -
рыжим-бесстыжим, им много ли надо?
Домик в лесу на зеленой опушке,
теплая печка и кошка-подружка,
сотня свечей и столетья терпения,
и древних богов своих благословение...

©Юлита Ран (poem4you.ru/YulitaRan)

---

12.05.2012 в 16:05

Пишет  .нутелла:

есть такие люди, которых ты обнимал когда-то,
держал за руку, а потом они ушли.
но, просыпаясь утром, тебе по-прежнему хочется знать, как у них дела.

---

13.05.2012 в 00:42

Пишет  Rinnna:

Я тебя никому не отдам –
часто мама мне в детстве твердила,
я ершился и ныл, что есть силы,
чтоб сбежать поскорее к друзьям.

Я тебя никому не отдам –
тряс отец, как щенка прижимая,
…так бывает, что мам не бывает…
подрастёшь – догадаешься сам.

Я тебя никому не отдам –
и застыла ладонь на коленях
той, что стала моим вдохновеньем
к самым первым и глупым стихам.

Я тебя никому не отдам -
ты как в день нашей свадьбы прошепчешь,
шмыгнешь носом, прижмёшься покрепче,
ночь как жизнь разделив пополам.

Я тебя никому не отдам –
наша дочка мне плюхнет в подушку,
разозлясь, что мои конопушки
разбрелись у неё по щекам.

Жизнь порой посылает к чертям,
но когда мне становится плохо –
есть слова, что мешают мне сдохнуть, -
… я тебя никому не отдам…

Павел Покровский

---

13.05.2012 в 22:17

Пишет  D.Livingston:

Подведем итоги
- Так, – подвёл итог Разум, – МЫ ВЛЮБИЛИСЬ. Это прекрасно, но кого мне за это благодарить?
- Нас, конечно, – сказали Глаза, – мы ее первые увидели!
- Ха, – сказали Уши, – по-вашему, был бы он слепой – не влюбился бы? Нееет, это именно через нас он услышал нежный голос!
- Дураки, все дело в феромонах или как их там! – хмыкнул Нос. – Современная химия доказала, что именно через запах…
- А зато мы ее первые потрогали! – перебили Руки.
- А не будь нас, он бы попросту не смог к ней подойти, – важно заключили Ноги.
- А ты что в это время делало? – обернулся Разум к Сердцу. Оно покраснело:
- А я… да ничего… Я ТАК РАСТЕРЯЛОСЬ…
И Разум улыбнулся.

---

14.05.2012 в 17:16

Пишет  Жуткая собственница:

не приходи. слышишь? не надо.
держи дистанцию, я прошу.
я любила тебя, сильно, правда.
просто прошлое не ворошу.

и если вдруг на весь город взвою.
о том, что мне без тебя ни как.
не появляйся рядом, не стоит.
сама справлюсь, это пустяк.

когда на утро увидишь пропущенный.
оставленный мною в \три : сорок пять\
пойми, я была водкой задушена.
не перезванивай, а то начнётся опять..

не появляйся, не надо, молю.
мною много было сказано лишнего.
я больше тебя не люблю.
а ведь недавно просила у Всевышнего.

---

14.05.2012 в 21:13

Пишет  [родители назвали победой]:

ты мое любимое
доброе утро/вечер/спокойной ночи,
мое любимое
сегодня/завтра/и навсегда.
я хочу готовить тебе
завтрак/обед/и ужин
я хочу быть тебе
по-настоящему нужной,
я хочу быть с тобой
до конца.

©Low Batter

---

14.05.2012 в 21:22

Пишет  Ta_dam:

Уезжай поскорей, пожалуйста

Рыжая Надежда

-Я смотрю, что-то ты потолстела, мать..
Килограммов шесть набрала?
Ты наверное, только рыдать и жрать,
и писать без меня могла...

-Я смотрю, ты вконец ядовитым стал.
Все твое теперь при тебе.
Неужели принцесса весь пьедестал
забрала навсегда себе?

-Помолчи. Вот не будем сейчас о ней.
Она - все для меня, пойми.
Нас с ней нету вернее, нежней, милей..
А когда-то и мы могли...

-Мы могли, да сплыли. Ерунда, забудь!
Ни к чему вспоминать опять...
Бередить и без этого рану-грудь.
Слушай, можно тебя обнять?...

-Обнимай. И поеду, уже пора.
Посчитай проявленьем жалости.
-Я скучала. скучала. ждала. ждала..
уезжай поскорей, пожалуйста.

---

Когда полночь скрывает краски
бесконечно лживого мира,
Когда люди снимают маски,
обнажая души правдиво,
Когда черное не боится,
проступая сквозь розовость ткани..
Когда белое не таится,
и не прячется под вуалью....
Черно белое представленье
Без ненужных цветных эффектов...
Только святость грехопадения!
Только правда... без этикетов.

Я наверное не реальен,
в окружении этого мира.
В приломлении лучей спектральном,
Искажается правда лживо.
Я люблю черно белую правду
Без палитры размытых красок.....
Я люблю черно белую правду!!!......
И людские души без масок!